Только немногие из наших сегодняшних бойцовых собак имеют еще сегодня возможность сражаться так, как этого требовал их создатель от их предков. Отставим в сторону собачьи бои с их сомнительной философией. Что остается — так это работа пит-буля в качестве так называемого кэтч-дога — укротителя полудиких быков. Кроме этого имеется, собственно говоря, только одно: охота на диких свиней — кабанов. 

Кабан — это одно из самых обороноспособных и мужественных животных, встречающихся на лесных тропах, при этом очень крупный, сильный и неуязвимый, это сверхмощный противник для любой собаки. Когда от экспертов и любителей собачьих боев все снова и снова слышишь термин «Gameness» («храбрость, гейм, стойкость») — способность не сдаваться самому сверхмощному противнику, то остается предложить им тестировать Gameness своих собак законным способом, который к первоначальным целям применения наших бойцовых собак стоит еще ближе, чем собачьи бои. Во всяком случае, кабан сильнее, чем любой противник, которого собака может встретить в «пи-те» — арене для собачьих боев. Однако владельцы пит-булей до сих пор предпочитают не выяснять этого. Благодаря своей анатомии кабан почти неуязвим. Его никогда нельзя всерьез поранить в шею, где другие животные всегда наиболее чувствительны и уязвимы. Кроме того, толстая и плотная кожа кругом защищает тело от укусов, а у взрослых животных к тому же образуется так называемый Schild («шильд») («щит») — прочная соединительная ткань на шее, груди и боках, которая также почти непроницаема против клыков соперника.

Кабан-самец (секач) обороняется при помощи, часто в палец длиною, клыков; самка кабана кусает зубами и бьет мордой, которая в длину почти такая же, как вся собака. К тому же дикие свиньи имеют неприятную привычку бить головой, прямо-таки опрокидывая противника. А в скорости не уступают лошади. Помимо того, из одиноко странствующих кабанов они охотно образуют семейные союзы, стаи от 10 до 20 особей, которые также при обороне отлично дополняют друг друга и взаимно помогают.

Прежде на кабанов охотились преимущественно с очень большими и сильными собаками, которые благодаря своему размеру предоставляли свинье достаточную площадь для атаки и, соответственно, часто и очень легко подвергались серьезным ранениям. По-видимому, никто не мог догадаться, что вместо крупных собак лучше использовать мелких, которые хоть и не могли, как крупные собаки, сравниться в силе с капитальным кабаном, но все же, менее легко повреждались, а атаковали, хватали и держали с той же пылкостью, как и более крупные собаки. Здесь, вероятно, стояло на пути ложное представление, что собака должна быть высоконогой и достаточно быстрой, чтобы суметь догнать кабана. Так, Норес Мартмнес разводил своих догов как специалистов по диким свиньям очень высоконогих и очень быстро убедился, что некоторые из его собак, использовавшихся на капитальных кабанов, слишком часто ранились и даже погибали.

  Чехи, вероятно, заслуживают особой похвалы, поскольку были первыми, кто догадался отыскать таких собак, которые имеют такие же способности, как и крупные собаки, но которые, однако, не платят слишком часто большой кровью, как прежние собаки. После многочисленных проб с различными мелкими собаками они пришли к выводу, что единственно надежной для этой охоты собакой является бультерьер. Он достаточно мал, чтобы легко быть пораненным и все же достаточно тяжел, чтобы тормозить движение кабана, достаточно храбр, чтобы хватать в голову, что является единственно возможным местом, чтобы причинить достаточную боль кабану и к тому же является достаточно крепким, чтобы сдержать сильный аллюр кабана. В этой стране способ охоты на кабанов почти всегда один и тот же. Он основан на познаниях, что крепкие и крупные кабаны бесстрашно подпускают собаку и не ищут спасения в бегстве, если они не догадываются о присутствии поблизости человека. Когда чешский охотник на кабанов установил, что в чаще находятся дикие свиньи (особенно легко это удается при наличии свежего снега и зимой), он пускает своего бультерьера, иногда даже двух, так чтобы свиньи не почуяли человека. Так как самый крупный экземпляр из стаи не имеет страха перед собакой, он подпускает ее и теперь она хватает его и фиксирует до тех пор, пока охотник не окажется поблизости, чтобы затем клинком — крепким, длинным охотничьим ножом со специальной круглой рукоятью, даже ружьем, перехватить кабана или застрелить его.

  Естественно, при таком виде охоты, жертвой которой, прежде всего, становится крупный экземпляр, невозможно стрелять в более мелких свиней, которые, как правило, обращаются в бегство. С другой стороны, азартного охотника вознаграждает особенная привлекательность этого способа охоты, опасность, которая связана с этим. Правомерность такой охоты с «гуманной» точки зрения всегда выше, чем при охоте с ружьем. Известно, что как раз кабаны являются необыкновенно вязкими и, будучи подстреленными, проходят еще значительное расстояние и, таким образом, гораздо дольше страдают, чем при борьбе с собакой, которая причиняет кабану значительно меньше ранений, чем например, соперник по стае в бою за обладание самкой. «Перехватывание» клинком, выполненное корректно, убивает кабана чище, быстрее и надежнее, чем любое огнестрельное оружие. Не только собака, но и охотник должен обладать надлежащей удалью, чтобы, сидя верхом на кабане, правильно приставить нож, всунуть, а при вытаскивании клинка так прижать его к боку, чтобы в грудную клетку попал воздух и вызвал пневмоторакс, который наряду со смертельным ранением способствует быстрому концу.

  Не каждый может поехать в ЧССР, чтобы там охотиться этим способом на кабанов или что может быть, еще важнее для собаковода, проверить свою собаку на бойцовский инстинкт и ее надежность. Поэтому мы в лице журнала «Kamphund» были очень рады получить через нашего югославского сотрудника Оги Капидича возможность поработать с нашими собаками на кабанов на его родине. Кроме известного из ЧССР и вышеописанного вида охоты имеется еще возможность принять участие в испытании на черную дичь в Югославии, которое, собственно говоря, предназначено для браков и ягдтерьеров, но в котором также можно принять участие вне конкурса и с бультерьером. Эти испытания проводятся в одном специально огражденном большом лесу, который так густо зарос, что прежде всего собака должна доказать возможности своего чутья, пока она отыщет кабана. Как только она его нашла, она должна напасть, схватить и держать. Работа собаки оценивается большой экспертной комиссией, которая следит за ходом событий, находясь на приличном возвышении, и с помощью биноклей удостоверяется в том, облаивает ли только собака на расстоянии или все-таки атакует и хватает.

  Многие эта «тренировочные» кабаны достаточно умудрены опытом и очень хорошо знают, как они могут защититься от нападающих собак. Иные со временем становятся настоящими специалистами в ловле и убивании пускающихся на них собак. Такая «тренировочная» свинья, наверняка, гораздо опаснее для собаки, чем свинья, повстречавшаяся на вольной лесной тропе, которая никогда не получала этот опыт борьбы с собаками. Некоторые тренировочные кабаны даже вовсе не могут больше использоваться для испытательных целей и, в основном, являются очень крупными и наиболее тяжелыми, поскольку благодаря хорошему кормлению довольно скоро, 'находясь в ограждении, вырастают в великолепных «крошек». Полноценный противник для бультерьера, как мы могли сами в этом удостовериться!

  Не все владельцы бультерьеров, которые охотно хотели использовать однажды свою собаку, остались в восторге от боя с диким кабаном. В их головах еще очень прочно засела старая догма «Голова свиньи стоит головы собаки», которая получила свое обоснование еще во времена старых гигантских «хватателей» кабанов. Но и теперь это, ни в коем случае не должно означать, что такая охота на кабанов будет так, же неопасна, как прогулка в парке. Однако наши чешские друзья, как и югославы, заверяли нас, что смертельные ранения очень редки. Резаные и колотые раны от клыков кабана, ушибы, контузии и даже обломанные клыки случаются, но сильные ранения случаются значительно реже,

  То, что кабаны, тем не менее, окружены ореолом опасности, мы смогли установить во время нашего первого визита в Югославию. Многие владельцы бультерьеров проделали путь в 1200 км, чтобы поучаствовать в этих испытаниях. В аэропорту Загреба, месте встречи, знаток принятых в данной местности обычаев обратился к нам с короткой речью, в которой он на всякий случай объявил участникам, что любая ответственность и гарантия исключены и каждый участвует на свой собственный риск как за собаку, так и за себя. Когда затем было еще упомянуто, что на всякий случай предусмотрены ветеринар для собак и клиника для пораненных участников, глаза многих участников потупились вниз.

  Когда вслед за этим нужно было определиться, кто желает работать со своей собакой на кабана, а кто на барсука, с очевидностью выявились первые «дезертиры». Владелец одного пит-буля, который якобы должен был «забивать» всех животных, попросил о том, что его собаку не нужно использовать на барсука, который, вероятно, был слишком велик для его собаки. Более элегантным был «самоотвод» другого участника, который тот факт, что речь шла о «тренировочном» кабане, расценил как достаточный повод, чтобы отказаться от использования его собаки на «полуприрученную домашнюю свинью».

  Несмотря на это, в заранее заказанный отель пришли все вместе. Но когда после обеда решили встретиться в заранее оговоренном месте, то недосчитались троих из участников. Сбитые с толку, остальные участники вскоре установили, что они втихомолку решили вернуться домой. То, что при этом они оставили одного своего товарища по поездке без машины, стало, хоть и неприятным, но фактом, с которым пришлось смириться. Таким образом, они уехали на родину безрезультатно, без того даже, чтобы хоть увидеть настоящего кабана.

  Для оставшихся на следующий день оставалось еще кое-что. Для дилетантов, впервые увидевших на дикой лесной тропе кабана приличного калибра, это явилось зрелищем, вызывающим страх и оцепенение. Бестия был высоким как комод, и двигался через заросли, как рыба в воде. Маленькие злые глазки, похрюкивание и точение клыков, слишком явное бесстрашие, впечатление сжатой в комок силы — это всегда имело воздействие на новичков. Невольно пришлось ощутить холод, бегущий вниз по спине...

  Наш кабан был примерно 3-летнего возраста и весил около 140 кг. В его толстой летней шкуре он смотрелся не слишком привлекательно. Все участники испытания находились в заграждении. Первой собакой была отпущена молодая сука бультерьера, которая очень скоро отправилась в воздушное «путешествие». Следующим на очереди был стаффордшир-терьер, который не слишком благоразумно радовался, предвкушая предстоящую схватку. Его мужественный хозяин, несмотря на предостерегающий оклик сведующего в этом деле югослава, вторгся в чащу вместе со своим четвероногим питом, чтобы вовремя придти на помощь, и вскоре сумел поймать свою «предупрежденную» кабаном собаку, летящую к нему, как и предыдущая, по воздуху. Не самый приятный момент для владельца. Преодолеть шок у кобеля и снова атаковать? Да, конечно — так он и сделал и вскоре собака снова была около кабана, который теперь прежде всего пытался убежать. Уже в чаще молодой кобель снова атаковал, но однако не схватил его, чтобы остановить. Хотя он хорошо наскакивал на свинью и не отставал от неё, но его атаки не могли привести к какому-либо успеху — мужественная собака, но еще слишком молодая.

  Посланный вслед за той собакой, бультерьер был несколько более зрелым и опытным. Это была не первая его свинья. Он прямо-таки «щелкнул» в голову секача, который тотчас оказал сопротивление. При предыдущих собаках он мог экономно беречь свои силы, но теперь однако наступило время их использовать. Он не раз сумел освободиться от хватки, но когда затем бультерьер сделал хватку в ухо, то его владелец тут же поспешил к борющимся животным, чтобы отделить собаку. Дело в том, что такая хватка в ухо дает свинье очень много свободы движений, чтобы, со своей стороны, бить мордой по собаке. Пригодными являются только хватка в нижнюю челюсть или в так называемый «пятак».

  Отделение собаки от неистово ударяющего кабана является не очень легким делом. Мы облегчили эту задачу тем, что послали вторую собаку, которая тотчас атаковала, так что свинья после отделения первой собаки была полностью занята и не могла атаковать стоящих вблизи нее людей. Использованная теперь собака была более опытным кобелем, который также уже успешно работал по кабанам в Германии. Он сделал крепкую хватку и однажды даже поставил кабана на колени. Он так зафиксировал кабана, что теперь уже можно было подумать о прекращении борьбы. Один из участников оказался достаточно смелым, чтобы взять у одного югославского охотника подходящий клинок. Хотя первый удар был нанесен слишком далеко сзади, но молниеносно нанесенный второй удар был правильным. Кабан издал короткий храп и тут же обмяк и рухнул вместе с безупречно держащим его кобелем. Отменная работа собаки и хорошее завершение поединка.

  В обед и на ужин кабан был искусно приготовлен и употреблен с вином. Печень и мясо убитого животного были гостеприимными югославами так вкусно вместе с домашним вином сервированы, что это добавило всем хорошего настроения в завершение всей этой эпопеи. Среди узкоспециальных разговоров и комментариев к только что убитому животному наша работа подошла к концу.

  Резюме. Такая работа является для бультерьера с сильным бойцовским инстинктом гораздо более подходящим испытанием, чем работа на площадке. Но кто содержит кабана у себя в саду или имеет возможность принимать участие в такой охоте? Мы, наверняка, должны и дальше довольствоваться защитной службой и спортивной дрессировкой — это лучше, чем совсем ничего.

  И все-таки не стоит отказываться от попытки испытать основную идею: охота на кабанов больше соответствует природе бультерьера и его родственников, чем спортивная работа по защитной службе на площадке. Здесь он показывает себя подлинным мастером своего дела. Здесь ему равных нет. Жаль только, что так мало собак других бойцовых пород принимают участие в такой охоте и не боятся идти на риск.

фотографии из коллекции питомника ФРИ ДЖАМП